Хтоническое высокомерие
21:11
2 Кубков в Таро Драконов
Китайский живописец раскрашивает двух драконов: притяжение противоположностей.
Его лица не видно, но чувствуется восхищённый страх человека перед своим творением. Драконы злобно-веселы, они нацелены на людей - на художника и на того, в чьих руках карта. Однако оба дракона также зависят от живописца, в определённой степени он - их творец. Они обретают собственную жизнь, тем не менее связь, пусть и не являющаяся властью, сохраняется.
Двойка Кубков направлена скорее внутрь, чем наружу. Для взаимодействия с её созданиями она проводит нас в себя, а не наоборот.
Тяжёлые чаши с красками покоятся на широких ножках: они не оставляют места другим, но и сами почти полны. Карта являет собой эпизод, а не вечность, но равновесие этого эпизода - устойчивое. Изменения медленные и постепенные: замечание-настроженность-изучение-конфликт-понимание-дружелюбие.
Карта полна стянутых в тугой клубок противоположностей, но все они притягивают друг друга: жёлтые глаза у синего дракона, красные - у зелёного. Разум в этих глазах со змеиными зрачками есть, но он абсолютно чужд человеку.
Голубой и зелёный: энергия Воды, разумеется, в целом преобладает, но драконы могут быть Воздухом и Землей; они вместе, но не пара; скорее, два охотника на одной территории, договорившиеся о нейтралитете.
Острые когти зелёного дракона в длину лишь немного уступают человеческой ладони, они уже нацелены на живописца, но тот продолжает сотворять дракона, неспособный побороть его чешуйчатую притягательность. Голубой дракон скалится на нас, его взгляд - взгляд разбуженной пристальным взором бездны, и, раз встретив его, нельзя не возвращаться то и дело к этим ярким и внимательным искрам совсем другого сознания.
Впрочем, всё это - отнюдь не зло. Они всё же прекрасны, и ничто не исключает возможности взаимодействия с ними, следует помнить лишь о том, что, хоть и притягивающиеся, они - мы! - всё же противоположны.
Его лица не видно, но чувствуется восхищённый страх человека перед своим творением. Драконы злобно-веселы, они нацелены на людей - на художника и на того, в чьих руках карта. Однако оба дракона также зависят от живописца, в определённой степени он - их творец. Они обретают собственную жизнь, тем не менее связь, пусть и не являющаяся властью, сохраняется.
Двойка Кубков направлена скорее внутрь, чем наружу. Для взаимодействия с её созданиями она проводит нас в себя, а не наоборот.
Тяжёлые чаши с красками покоятся на широких ножках: они не оставляют места другим, но и сами почти полны. Карта являет собой эпизод, а не вечность, но равновесие этого эпизода - устойчивое. Изменения медленные и постепенные: замечание-настроженность-изучение-конфликт-понимание-дружелюбие.
Карта полна стянутых в тугой клубок противоположностей, но все они притягивают друг друга: жёлтые глаза у синего дракона, красные - у зелёного. Разум в этих глазах со змеиными зрачками есть, но он абсолютно чужд человеку.
Голубой и зелёный: энергия Воды, разумеется, в целом преобладает, но драконы могут быть Воздухом и Землей; они вместе, но не пара; скорее, два охотника на одной территории, договорившиеся о нейтралитете.
Острые когти зелёного дракона в длину лишь немного уступают человеческой ладони, они уже нацелены на живописца, но тот продолжает сотворять дракона, неспособный побороть его чешуйчатую притягательность. Голубой дракон скалится на нас, его взгляд - взгляд разбуженной пристальным взором бездны, и, раз встретив его, нельзя не возвращаться то и дело к этим ярким и внимательным искрам совсем другого сознания.
Впрочем, всё это - отнюдь не зло. Они всё же прекрасны, и ничто не исключает возможности взаимодействия с ними, следует помнить лишь о том, что, хоть и притягивающиеся, они - мы! - всё же противоположны.